— Собственно, я до автозака это говорил, до последнего автозака, по крайней мере (я рецидивист, у меня 8 «ходок», из них 3 — по уголовным статьям) — я называл Москву «концлагерь с велодорожками». И когда все мои товарищи-либералы в «нулевые» медведевские, такие относительно мягкие — хотя при Медведеве был второй срок Ходорковского, напомню, — восхищались тем, как хорошеет Москва, всеми этими велодорожками, кафе, я спрашивал: скажите, а можно попробовать, чтобы велодорожки были, а концлагеря не было? Или концлагерь — непременное условие для построения велодорожек? Потому что я знаю города, где концлагеря нет, а велодорожки есть. Такой опыт есть; может, попробовать так? Или, может быть, мы не будем отвлекаться на велодорожки и иллюминацию? Это [концлагерь] — плата. И это плата не за велодорожки, разумеется. Это плата за неумение, за безграмотность историческую и этическую глухоту. Потому что предположение о том, что вот это самое, ржавый таз, не прилетит, оно строится на исторической просто безграмотности.
Виктор Шендерович
